Великое пчелиное Ничто

В сказочной повести Михаэля Энде «Бесконечная история» главным антагонистом наряду с другими персонажами стало «всепожирающее Ничто», уничтожающее всё на своём пути. Сейчас пчеловоду Виктору Загорскому из Очёрского района Пермского края не до сказок, но именно с Ничто он столкнулся, когда всего за месяц потерял свою пасеку.

Одна из профессиональных обязанностей пчеловода – регулярное прослушивание ульев. Как врач перкутирует живот пациента, чтобы дать ему предварительный диагноз, так и пчеловод простым постукиванием определяет хвори своих подопечных. Особенно эффективен этот метод в те периоды, когда пчелиная семья не появляется на открытом воздухе.

Каково же было удивление Виктора Загорского, когда после очередного простукивания в сентябре 2016 года он не услышал знакомого гула.

За один вечер с пасеки исчезли 28 из 31 пчелиной семьи

– Они не оставили ни следов, ни трупиков – просто исчезли! – рассказывает Виктор Загорский. Пока пчеловод пытался выяснить, что же произошло, пасеку покинули оставшиеся три семьи.

Российские пчеловоды – люди замкнутые. Профессиональное сообщество пчеловодов в стране не сформировано, и какое-либо взаимодействие с другими структурами здесь практически отсутствует. В поисках ответа на свои вопросы Виктор Загорский обратился к тем, кому доверяет – соседям-пчеловодам.

Таинственное исчезновение пчёл

Оказалось, таинственное исчезновение пчёл в регионе – совсем не редкость. В том же Очёрском районе пчеловод Михаил Бояршинов за сезон потерял 50 пчелосемей, в Александровском районе пчеловод Александр Павлецов недосчитался 15 семей за раз, в аналогичной ситуации оказалась и Анна Буданова из Ильинского района.

– Статистику сейчас никто не ведёт, но к нам сообщения приходят со всего Пермского края. Подобные случаи мы зарегистрировали на каждой территории региона, – отмечает председатель ассоциации пчеловодов Пермского края Владимир Макаров. По его словам, большинство профессиональных пчеловодов как в Пермском крае, так и по всей России, последние три года уже морально готовы к тому, что однажды не увидят на своих пасеках ни одного насекомого.

В высоко урбанизированных странах Америки и Европы подобному явлению уже десять лет как дан отдельный термин – коллапс пчелиных колоний, или синдром разрушения пчелиных семей. Начиная с 2006 года, исследователи пытаются выяснить причины такого поведения пчёл, но пока самым точным определением являются слова «таинственное исчезновение».

Коллапс пчелиных колоний

– Раньше считалось, что коллапс пчелиных колоний вызывает сотовая связь. Затем виновником стали называть генетически модифицированные растения. Чуть позже – пестициды неоникотиноидной группы, ещё позже клещевое заражение. «Но всё это – только догадки, наверняка никто не знает», – говорит Владимир Макаров.

Не знают о причинах и чиновники. В Министерстве природных ресурсов и экологии России заявляют, что компетентных исследований не проводилось и в ближайшее время проводиться не будет. В региональных министерствах и вовсе не берут на себя ответственность за подобные изыскания.

– С подобными запросами к нам никто не обращался, соответственно, денег не выделяется. Кроме того, исследования – это наука, а наукой занимается Министерство образования, – говорит начальник управления по охране окружающей среды Министерства природных ресурсов, лесного хозяйства и экологии Пермского края Людмила Харун.

Потребность, между тем, всё растёт. В 2017 году управление Россельхознадзора по Пермскому краю выступило с громким заявлением о том, что почти 20% мёда, находящегося в свободной продаже, содержит антибиотики тетрациклиновой группы, нитрофураны, метаболиты нитрофуранов и метронидазол.

В целом по стране этот показатель ещё выше. К примеру, АНО «Российская система качества» (Роскачество) сообщает, что только 56% российского мёда безопасны для здоровья человека. Исследования проводились на базе крупнейших российских лабораторий, прошедших специальную аккредитацию, среди которых испытательные центры Роспотребнадзора, Россельхознадзора, а также независимые лаборатории Перми и Московской области.

Большие учёные требуют у государства денег на новые исследования. Политики используют коллапс пчелиных колоний в соответствии со своими текущими целями. А пчеловоды-практики в это время пытаются сделать свои собственные выводы.

Антибиотики

– Антибиотики сегодня всё чаще находят в мёде. «Принято считать, что недобросовестные продавцы добавляют его в мёд, чтобы сохранить товарный вид продукта и избежать сбраживания после разбавления с водой», – говорит президент группы предприятий «Тенториум» Раиль Хисматуллин. – Но недавние исследования не исключают, что опасные вещества появляются в мёде через пестициды, близкие по составу к антибиотикам.

Без сложных лабораторных исследований определить опасность мёда невозможно даже профессионалам, а любой сертификат или другой документ мошенники всегда могут подделать.

Как практик Виктор Загорский передал материал из пустых ульев в ближайшую ветеринарную лабораторию, где с уверенностью заявили, что причина исчезновения – это не клещи. А вот на вирусы и антибиотики в районной ветлаборатории проверку сделать не смогли. Чтобы определить наличие вирусов на пасеке, Виктору Загорскому посоветовали обратиться в Тюмень, а антибиотиков – в челябинском ФГБУ «ВГНКИ». Как и большинство своих коллег, Виктор Загорский предпочёл не брать на себя такие большие расходы.

– Пчеловодство – в крови. «Им нельзя не заниматься», – говорит Виктор Загорский. – В апреле-мае начнётся новый сезон. Я уже договорился с друзьями – буду брать пчелопакеты среднерусской породы.

Пчеловод признаётся, что такое ведение пасеки похоже на игру в русскую рулетку – никогда не знаешь, чем и когда всё это закончится. Правда, в отличие от русской рулетки, в этой игре патронов оказалось больше.

Коллапс пчелиных колоний – явление почти не изученное и потому привлекающее большое внимание. На его фоне становится почти незаметным другой фактор развития пчеловодческих хозяйств – сезонная смертность.

Ежегодно число особей в отдельно взятом улье уменьшается в пределах от 10% до 40% от общего веса пчелиной семьи. Распространение паразитов и болезней пчел, пестициды и деградация естественной кормовой базы, изменения климата – всё это приводит к тому, что процент подмора неуклонно растёт.

По данным международной ассоциация COLOSS, проводящей исследования медоносной пчелы, в зимовку 2014-2015 годов средняя смертность пчёл в мире составила порядка 20%. Сегодня в некоторых регионах России сезонная смертность пчёл превысила этот показатель в пять раз.

– За этот и прошлый сезоны смертность пчёл достигла небывалых показателей. Где-то 70-80%, а на большинстве пасек Бардинского района Пермского края, например, все 100%. «Сейчас это проблема посерьёзнее коллапса пчелиных семей», – говорит Владимир Макаров.

Специалисты уверены, что этот случай – результат сочетания неконтролируемой гибридизации пчёл и изменения погодных условий сезона 2015-2016 годов. Скрещивание насекомых в естественных условиях привело к ослаблению породы, а чрезмерно сырое для Прикамья лето привело к эпидемиям и, как следствие, постепенному вымиранию пчёл.

– Обычно сезон для пчеловода стартует в марте, но уже сейчас нам звонят из северных регионов России, задают вопросы, резервируют пчелопакеты, – рассказывает директор племенного репродуктора среднерусской породы пчёл «Парасоль» Владимир Епишин.

На базе «Парасоля» работает лаборатория инструментального оплодотворения пчелиных маток, что позволяет поддерживать чистоту породы. Уже сегодня Владимир Епишин готовится к усиленному режиму работы.

Впрочем, чем чистопороднее пчеломатка, тем дороже она стоит. Кроме того, пчеломатка или пчелопакет – это не тот продукт, который можно заказать по почте или передать с попутным автобусом. А большинство российских пчеловодов ещё не готовы инвестировать в своё дело как в классический бизнес.

Сегодня чиновники считают пчеловодство малой формой хозяйствования. Как и у прочих фермеров, у пчеловодов есть возможность получать гранты, субсидии и другую материальную помощь.

– В 2016 году на поддержку малых форм хозяйствования направлены 100 миллионов рублей. В 2017 году объёмы планируется сохранить, – рассказывает начальник отдела развития малых форм хозяйствования Министерства сельского хозяйства Пермского края Татьяна Подкопалова. – Начинающие пчеловоды могут оформлять заявки на гранты, пчеловоды со стажем могут претендовать на возмещение части затрат в рамках проектной деятельности: до 30% и не более 1 миллиона или до 50% и не более 1,5 миллиона в зависимости от территории расположения хозяйства.

Пчеловоды предпочитают рассчитывать только на себя

– Я один раз пробовал получить грант. Бумаг много, а реальной пользы мало, – делится опытом Виктор Загорский. – Буду работать, как и раньше, сам.

В сказке один герой способен победить даже Ничто. В реальности дела обстоят намного сложнее. Пчеловоды не намерены работать вместе, данные о фактах распространения коллапса пчелиных колоний и массовой смертности пчёл не собираются воедино, информацией не располагают даже «Российский национальный союз пчеловодов» и «Союз пчеловодов и пчеловодных организаций страны "Пчеловодство"». Получается, пчеловоды хотят оставаться настоящими героями-одиночками. Только в свой успех, похоже, они уже не верят.

Александр Еренко